6.26 утра. Больше 12 часов подряд сижу и пишу магистерскую. И на работу в ночь. Победа. Нитка, это победа.
Отвлекусь хоть немного, а то у меня эта работа уже из ушей хлещет, а надо сегодня дописать.
Пишу магистерскую о Бродском. Почитываю всякое.
Что-то зацепило меня:
"Я часто думаю, насколько все бессмысленно — за двумя-тремя исключениями: писать, слушать музыку, пытаться думать." ссылка И задело же.
Много работы, много учебы, много всего в принципе навалилось, особенно диплом.
14-го с Марией уезжаем в Москву, как последние несколько лет, и это как нельзя некстати, потому что слишком много всего надо сделать.
И эта тотальная загруженность срывает мне потихоньку крышу, и я становлюсь несчастной и раздражительной. Уже месяц думаю над тем, чтобы среди прочих татуировок написать "I don't feel" где нибудь на видном месте и заколдовывать этим себя, как мантрой.
В общажке я как-то пробегом живу - брык туда, брык сюда, сменил шмотки, грохнулся в обморок на 5-6 часов и снова бегом. В пассивном режиме меня это напрягает, и я начинаю вслух говорить, как я устала - что не есть хорошо, потому, что я не люблю жаловаться, особенно если это касается телесной слабости. (Из серии, "смерть - это не оправдание").
Всё чаще думаю, что мне было бы проще родиться парнем - не говоря о том, что вопрос гендерной принадлежности для меня лично всегда стоял за вопросом человеческим, то есть, сначала человек, потом женщина/мужчина, а не наоборот, но, будь я мужчиной, это бы давалось мне легче - и в физическом плане, и в моральном, потому, что у меня тип мышления отличается от женского, да и вообще... Объяснять долго и сложно.
Может быть, как-нибудь про личном разговоре.
Но, в общем, в пассивном состоянии я воспринимаю эту загруженность как пэссив-агрессив, но, если посмотреть со стороны - это даже интересно.
С одной стороны, я задалбываю себя до состояния овоща и не думаю в принципе ни о чем что есть хорошо и я иногда специально так делаю; с другой стороны, когда мысли приходят, они потихоньку, шепотом склоняют меня к навязчивой идее о хронической депрессии на мягких лапках. И я как бы понимаю, что на самом деле я так не думаю и всё не так плохо, а это просто усталость, но зародыш шизофрении, этот подспудный голос сознания, все равно тыкает в меня палочкой и пишет ругательства разноцветными мелками нервов.
Чтобы отвлечься развлекаю себя мыслями о хатке в селе, где я могу зимой собирать яблоки и общаться с бычком, и фантазиями о моральном самоубийстве, при котором я превращаюсь в деревце, разучиваюсь думать о сложных вещах и живу с птичками.
Развлекаю себя мрачными фантазиями похлеще, но лучше приберегу их для какого-нибудь героя. Во избежание, так сказать.
Вообще, интересная это штука, переносить свои фантазии на персонажей - оно, как бы всё ещё твое, но это "твое" расширяется до пространства других людей, и когда кто-то другой - пусть даже выдуманный, разделяет чувство, становится парадоксально легче. А потом этот человек, подчиняясь законам созданного мира, делает с этой фантазией что-то, что приводит к какому-то заключению, и ты видишь, как узелок фантазии развязывается, и понимаешь, что это был тот самый узелок, который застрял у тебя в горле. Вот такая штука - воображение: сам себе придумал, сам себя заморочил, и сам выпутал. Психосоматика, блин.
Из интересного - на днях на паре зарубежки разбирали биографию Фриды - про неё какая-то книга есть и фильм. Сравнивали их, выводили какие-то выводы. Ни то, ни другое я не читала/смотрела, но про Фриду, в принципе, знаю, картины её видела, хотя, не скажу, что они мне нравятся. Но, не суть.
В общем, Фрида начала много рисовать, когда стала калекой, и первым делом она нарисовала свою ногу - ту, которая была не в гипсе и, показав картину, сказала, что это единственная непокалеченная/красивая (не помню уже) часть её тела. И как-то мы подняли вопрос, что смысл книги - может ли покалеченное тело быть предметом искусства? Потому, что Фрида не была особо красивой, но у неё огромное количество автопортретов, и она раз за разом изображала себя в течении всей жизни. И потом - насчёт покалеченного тела - в итоге мы видим даже не её саму, а её представление о том, как она выглядела, потому, что искусство - это отражение.
И ещё один интересный вопрос - когда человек сам себя в жизни делает предметом искусства - не важно, через автопортрет или каким-то другим способом. То, тогда где заканчивается жизнь и начинается искусство? У актеров или моделей - заканчивается ли искусство там где заканчивается сцена? От чего это в принципе зависит?
С-сложно.
Вот вам стих Бродского.
___________
Пойду дальше мучиться.